Izhorsky paths of Roerich
Вячеслав Мизин, путевые заметки 2019–2021
Рерих. При упоминании его обычно в памяти всплывает образ седобородого старца с мудрым взглядом на фоне Гималаев. Рерих как никто другой изменил сознание множества жителей Советского Союза. Его нестандартная живопись, тесно переплетенная с религиозными, историческими и фольклорными сюжетами, его философские идеи, все это отвратило от «исторического материализма» многих людей, выросших в тисках коммунистической диктатуры. Для людей, живших в пространстве бесконечных побед над непонятно чем, демонстраций и мавзолеев, работы Рериха открыли новый мир, другой, странный, но благодаря его художественному дару невероятно притягательный, далекий и близкий, незнакомый и родной одновременно. Рериховские общества и вечное увлечение Востоком уже никогда не уйдут из культурной повестки в России. Однако история, о которой пойдет здесь речь, лежит в иной плоскости, и касается малоизвестных работ совсем молодого еще Николая Рериха. Тем, кто интересуется биографией Н. К. Рериха хорошо известно, что в 1890-х годах, проживая в Изваре, будущий всемирно известный художник всерьез увлекся археологией. Ссылки на его археологические работы можно до сих пор, спустя 120 лет, встретить в работах, посвященных археологии Ижорского плато. Замечу, ему тогда было всего 20 лет.
Изварский музей. Какими бы ветрами Вас не занесло на Ижорскую возвышенность, я рекомендую его к обязательному посещению. Здесь, в ижорской глубинке, помимо памяти о Рерихе, представлена также неплохая археологическая экспозиция. К тому же не стоит избегать и прогулки по небольшому, но уютному парку бывшей Рериховской усадьбы. Топоним Извара встречается в трех местах Ижорской возвышенности и, скорее всего, является вариацией названия ижора, древнего финского племени населявшего эти места в раннее средневековье (фото автора, 2019)
В окрестностях Петербурга парками не удивишь. Но изварский парк выделяется. Чем? Не знаю. Но точно выделяется. Возможно, прогулявшись по его аллеям, Вы сможете найти ответ на этот вопрос (фото автора, 2019)
Но помимо раскопок курганов, Н. К. Рерих также был первопроходцем изучения сакральных мест Ижорского плато. Он первым стал собирать сопутствующий этим местам фольклор, первым произвел раскопки, первым зарисовал священные деревья и «молельные горки». К сожалению, эта страница его биографии оказалась забытой и невостребованной на столетие. В Археологической карте Ленинградской области лишь несколько скупых строк упоминали об этом – «В лесу у деревни Извара в 1896–97 гг. были предприняты раскопки каменных конструкций, которые интерпретировались как могильник води, однако, по-видимому, они являются природным объектом». Именно этот вердикт на долгие годы отодвинул проверку рериховских сообщений о сакральных местах, но в 2018 году, во время работы над архивом сведений о почитаемых и соотносимых с ними местах Ленинградской области, на одной из старинных карт мне попалось на глаза название «Плитная горка». Знакомое название сразу вызвало цепочку ассоциаций, приведшую к желанию более подробно изучить записи Рериха, касавшиеся его изысканий на Ижорском плато. Вскоре в ряд с Плитной горкой встали Куделова гора, холм в Калитино, почитаемый дуб, священная сосновая роща, «языческий храм», загадочные сопки над заглушенными родниками. Учитывая локализацию в достаточно компактном районе, эти упоминания стали серьезной заявкой на ряд полевых выездов. Определенную интригу вносило и то, что после Рериха никто не изучал эти места, во всяком случае я так и не нашел ни одного отчета об их обследовании в конце ХХ – начале XXI веков. К тому по этому району у меня было еще несколько требующих проверки сообщений. Да и места эти сложно назвать незнакомыми, в 2013 году мы здесь, при содействии местного краеведа Алексея, проверяли сообщения о непонятных каменных кучах в глухих лесах, сообщения о которых поступали от грибников и охотников... Все это довольно быстро оформилось в идею проведения новых полевых изысканий.
Флэшбэк №1: Реки Ижорской возвышенности отличает холодная и прозрачная вода. Начинаясь на равнине, по склонам плато они нередко текут в обрывистых берегах, порой, настоящих каньонах (фото автора, 2013)
Флэшбэк №2: Охотничья избушка, ставшая нам кровом во время поисков в глухих лесах южнее Извары (фото автора, 2013)
***
Волосовский «ПАЗик» пылит по сельской дороге, унося навстречу новым открытиям. Какими они будут? Сохранились ли места изученные Рерихом? Как они изменились? Да и удастся ли их вообще, спустя век, найти и атрибутировать? За окном мелькает пейзаж, который, за сходство с заставкой известной операционной системы, сразу обретает название «Лиможа ХР». Деревни, леса и поля чередуются. Поездка в эти края всегда для меня представляется своеобразным трехступенчатым отъездом от цивилизации. Первая часть маршрута это от Петербурга до Волосово, вторая от Волосово до куда-вам-там-надо, и третья, разная, но всегда одна – от дороги в лес. Именно на этой точке география незаметно превращается в мифологию.
«Лиможа ХР» (фото автора, 2019)
Мир Ижорской возвышенности многогранен. Здесь еще есть деревни, словно замершие на отметке «ХХ век начинается», есть вполне современные коттеджные поселки… Есть и островки соц.реализма – разбитый асфальт, обшарпанные хрущевки, непременный магазин и неказистая администрация, вдали нечто непонятное из бетона, и тянущиеся куда-то в бесконечность трубы… жизнь обитателей таких мест была прекрасно воспета в песнях «Сектора Газа». Перечитываемый Рериховский текст автоматически актуализируется в современность:
«Кто хоть немного соприкасался с сакральными местами или хоть раз бывал на древних священных местах, тот знает насколько это интересное и странное занятие.
Обычное по сему предмету острословие: «сакрал? – ерунда! Мистика! Ненаучно!» – особенною остротою, все же не отличается.
– Это же Ленинградская область. Откуда здесь сакральные места? Это же не Британия со Стоунхенджем, не Кавказ с дольменами, ну что древние могли нам тут оставить такого?». В отношении людей к прошлому ничего не меняется, все интересное обязательно должно быть где-то там, далеко, таков закон жанра, а здесь…
… Лес здесь является той самой средой, в которой и существуют исследованные некогда Рерихом места. Впрочем, лесу здесь тоже досталось – во многих местах видны вырубки и порой кажется, что лес оставлен исключительно вдоль дорог, в качестве не то декораций, не то памятника природе. Путь к Плитной горке пролегает как раз через вырубки, заболоченные участки и мелиоративные канавы. При любом раскладе, весна наилучшее время для подобных изысканий, поскольку, несмотря на сырость и клещей, отсутствие травы и листвы делает визуальный поиск на порядок более эффективным.
Обычная лесовозная дорога может привести в очень необычные места (фото автора, 2019)
Навигатор показывает, что мы пришли, однако перед нами нет никакой возвышенности. Странно. Осматриваемся и замечаем горку метрах в 40, за небольшой речкой. Любопытно, советские картографы ошиблись и нанесли горку на другой берег речки, при этом на дореволюционных картах она отмечена правильно. Холм невелик и зарос елками вперемешку с березами. На поверхности несколько валунов. Обследовав это место и заложив пробный шурф, Рерих так и не вынес окончательного вердикта. Да и сейчас здесь нет никаких признаков былого почитания и вообще человеческого вмешательства. Впрочем, единственными признаками последнего все же можно назвать три раскопа. Один из них рериховский, а два других, похоже, указывают на то, что за прошедшее столетие все же кто-то еще, не особо афишируя, интересовался местами раскопок Рериха. Интерес Рериха к этому месту вполне объясним, собирая фольклор, он обратил внимание на топоним Плитная горка, что могло указывать на горку из привнесенной плитки. Традиции почитаемых каменных куч были широко известны в Ингерманландии еще в начале ХХ века. Но в данном случае речь, очевидно, идет о природном образовании. Был ли здесь какой-либо «культ» доступными сейчас методами установить невозможно.
Совсем другое впечатление производит Куделова гора. Её окрестности, заросшие заболоченным по весне лесом, словно не подпускали к горе, здесь пришлось поплутать, выбирая сухие места. Похоже, что эта гора являлась когда-то крутым, подмытым речкой склоном. Высота горы около 10м и она также заросла ельником вперемешку с кустами. На горе сохранилось несколько глубоких рериховских раскопов, названных им «колодцами». Николай Константинович проработал здесь несколько сезонов. Здесь были найдены следы костров и каменные кучи. Именно по материалам этих работ Рерих выдвинул гипотезу о существовании на Руси специальных сакральных мест – молитвенных горок. Им было записано смутное упоминание, что сюда приходили молиться. Здесь следует сделать одно важное отступление и сказать, что Рерих взялся за исследование самой сложной категории сакральных мест – объектов с уже утраченной традицией использования. Даже сейчас, за столь «глухие» в информационном смысле объекты, возьмется не каждый исследователь, то что можно сказать за конец XIX века? Однако кое-что с современных позиций все же сказать можно, причем достаточно уверенно. В этих краях действительно была традиция жечь костры в ночь на Ивана Купалу, причем именно на холмах, удаленных от деревень. Это правило в случае Кудельской горки соблюдается. Была и традиция приносить в почитаемые места по камню, собирая их в кучи. Любопытным моментом является то, что эти каменные кучи порой назывались «palvõõ rõukko» – молитвенные кучи. Казалось бы и это подтверждает данные Рериха, но один важный вопрос остается открытым. Про все подобные объекты мы знаем из этнографических записей недавнего прошлого, ХХ века. Эти традиции были широко распространены на Ижорском плато и были живы вплоть до 1940 –1980х гг., но почему тогда в случае Кудельской горы подобные традиции уже никто не помнил в 1890-х? Почему, если они были актуальными на Ижорском плато, здесь они локально «вдруг» вымерли задолго до Рериха?
Один из рериховских «колодцев» на Кудельской горке сейчас выглядит так (фото автора, 2019)
Любопытным моментом также является и само название горки. Происхождение этого названия до настоящего времени не рассматривалось, однако если обратиться к словарю В. И. Даля, то можно увидеть следующее пояснение: «Куд» м. стар. и сев. злой дух, бес, сатана; волхвованье, чернокнижье. Кудесить, волхвовать, колдовать, заниматься чарами, ворожбой, заговорами, чернокнижием. Холмы с подобными названиями есть и в других регионах, например в Московской области есть гора Кудыкина, название которой краевед С. С. Михайлов также соотносит со словом «куд» в значении бес. Если данная интерпретация названия верна, то вероятно и само название Кудельской горки может указывать на некогда проводившиеся на ней языческие обряды, отголоски упоминаний о которых успел зафиксировать Н. К. Рерих в 1890-х гг. Предлагая данную трактовку необходимо отметить и ряд критических моментов, так название горки может иметь также корни и в местных прибалтийско-финских языках, ввиду чего может быть интерпретировано иначе. Например, по мнению исследователя Ингерманландии А. Крюкова, топоним Кугила, может происходить от финского «kuhilas» (сноп сена), что возможно указывало на форму объекта. Впрочем, и здесь остаются неясности, поскольку гора, заросшая еловым лесом, вряд ли могла быть связана с сеном, да и форма её, ввиду той же причины, со стороны сейчас никак не читается. Возможно, ситуацию сможет прояснить радиоуглеродный анализ угля из костревищ на Кудельской горке? Откроет ли гора свои тайны? Будем надеяться.
Вернемся к записям Рериха – однажды один из местных крестьян, некто Васька Семенов, хвастал тем, что прознал про некую сопку в лесу, над которой порхали огоньки. Клад! Сопку раскопали и нашли забитый досками ключ. Когда убрали доски, вода хлынула и быстро затопила раскоп. На первый взгляд обычный рассказ о непонятном чуде. Однако Рерих лично принял участие в раскопках подобной сопки.
Таких непонятных объектов тут было несколько, и вдоль Хмеленки нам тоже попадались небольшие бугры близ берега, с виду похожие на одиночные курганы. Но в таких местах не хоронили. Самое странное в этих описаниях, что ничего подобного больше на Северо-Западе мне не встречалось. Что за странная традиция – заглушать ключи и насыпать над ними сопки? Вряд ли это было борьбой с язычеством. Но что тогда? Мне встречались упоминания о том, что камни складывали у родников в лесу, «чтобы их масса давила на землю, увеличивая выход воды». Но здесь похоже на обратное – закрывая ключ, хотели наоборот, осушить местность? Мелиорация по-древнему? Но опять же, почему о подобных объектах больше нет нигде упоминаний? Впрочем, в Латвии есть отдаленно похожие предания о запертых под камнями заколдованных реках – стоит отодвинуть камень и хлынет река. Может эти запертые ключи – следы колдовских ритуалов древности? Единственной аналогией сокрытым родникам могут быть названы «blind spring» – «слепой» или «заглушенный» ключ, понятие известное в западноевропейской школе биолокации.
Один из изварских родников-кипунов. Кто, когда и зачем заглушал некоторые из них? (фото автора, 2019)
Этим термином называют родник, поднимающийся из глубины, но по каким-либо причинам (например, природной блокировке слоем водонепроницаемой породы) не выходящий на поверхность, а растекающийся во все стороны по горизонту небольшими потоками. Это явление очень похоже на то, что описывал Н. К Рерих, но являются ли они звеньями одной цепи, остается не ясным. Пожалуй, эти объекты являются самой интригующей загадкой Ижорского плато. Как и в случае с Кудельской горкой, разгадка кажется близкой, но концы никак не сходятся с концами. Что-то постоянно ускользает. Или просто мы еще знаем далеко не все и пазл не складывается? Время покажет.
В записях Рериха можно встретить упоминания о самых разных фольклорных вещах, например, о подземных ходах. В конце ХХ века фольклор о подземных ходах был широко распространен на северо-востоке Ижорского плато, но когда именно он возник, оставалось не ясным. Теперь можно уверенно сказать, что в начале ХХ века он уже существовал. Ряд других, зафиксированных Рерихом сюжетов – о золотой карете, провалившейся церкви, являются вполне характерными для местности и в иных местах встречаются до сих пор. Легенды Ижорской возвышенности можно распутывать словно клубок, нить которого ведет от деревни к урочищу, от места к преданию, от родника к камню. Дороги здесь не далеки и порой неказисты, но на них Мир снова и снова открывает для нас что-то новое, потаенное и удивительное. Впрочем, кажущаяся простота этой земли поверхностна, и Н. К. Рерих был первым, кто копнул тут вглубь, в прямом и переносном смыслах. Будущий великий художник и мыслитель занимался изучением ижорской земли недолго, всего несколько лет, но подобно метеору оставил свой яркий след в летописи этой земли.
***
Послесловие
Места, раскопанные Рерихом, не все, но сохранились, сейчас они забыты чуть менее чем полностью. Собирать фольклор о них в наше время, ввиду смены населения, смысла уже нет. Тем не менее, ознакомление с ними «в живую» позволило сравнить то, что зафиксировал Н. К. Рерих с тем, что нам известно сейчас. Что-то из этого сходится, а что-то оставляет место для гипотез… и будущих исследований.
К зиме. И снова приходят на ум строки Н. К. Рериха: «Похудели тюбики красок, распухли альбомы и связки этюдов, наполнился дневник всякими заметками, описаниями раскопок, преданиями, повериями; может быть, и песня старинная в дневнике записана, если только ей посчастливилось не изломаться на отвратительный солдатский или фабричный лад… Много всякого материала, вырастают картины, складываются образы. Пора к дому!» (фото автора, 2019)