«Экологи в широком смысле слова — единственные люди, которые точно знают, что нас ждет, и видят взаимосвязь между явлениями, которые большинству кажутся независимыми друг от друга. Посмотрев на пейзаж, эколог видит не только его, но и прошлое, и будущее этой местности. По личинке насекомого он понимает, какие породы деревьев будут расти здесь через полсотни лет; по колебанию уровня воды в колодцах может спрогнозировать развитие сельского хозяйства», — уверен председатель Северо-Западной межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый Крест» Юрий Шевчук.


Экологическим кризисом нужно управлять

— Юрий Сергеевич, как вы считаете, какова роль экологов в современном мире?


— Экологи в широком смысле этого слова — единственные люди, которые точно знают, что нас ждет. Человек, овладевший экологическим взглядом на мир, видит взаимосвязь между теми явлениями, которые большинству людей кажутся совершенно независимыми друг от друга. Посмотрев на пейзаж, он видит одновременно не только его, но и прошлое, и будущее этой местности. По личинке насекомого он понимает, какие породы деревьев будут расти здесь через полсотни лет; по колебанию уровня воды в колодцах прогнозирует развитие сельского хозяйства и существование здешних поселков; по росту количества знойных солнечных дней — предвидит рост преступности в городах.
Детерминированность поведения людей относительно природных условий обычно находилась за гранью осмысления публицистикой, как некая константа, с которой все равно ничего нельзя поделать. Но это ложное представление; отсюда, например, берут корни концепции развития городов, в которых не учитывается кардинальная смена этнического состава их населения в ближайшие двадцать лет, а, следовательно, и смена запроса к урбанистической культуре; прогнозы развития стран, не учитывающих превращения ныне плодородных почв в пустыню опять же на протяжении ближайшего двадцатилетия...
Еще одна ошибка — считать, что конец человечества состоится, разумеется — но не сейчас и даже не в ближайшую тысячу лет. Это заблуждение происходит из-за того, что люди привыкли считать, что перемены на планете происходят медленно. Хотя все знают, что этнический состав Римской империи во время Великого переселения народов кардинально изменился за 15 лет. И все видели, хотя бы в кинохронике, замерзших заживо, буквально за минуты, мамонтов с пучками зеленой травы в пастях. На самом деле катастрофы только подготавливаются медленно, а происходят быстро. Для примера возьмем пруд, который зарастает кувшинками. Количество кувшинок увеличивается в геометрической прогрессии, и в первые дни катастрофы это не пугает, подумаешь, одна кувшинка, затем — две, затем — четыре, затем — восемь... Но это означает, что если сегодня всего половина пруда занята кувшинками, то завтра мы не увидим открытой воды.
Так же ошибочно и представление о том, что если на Земле существует какой-то феномен, связанный с окружающей природной средой, например, какой-либо экотип, то он природе «нужен». На самом деле природе не нужно ничего, у нее нет цели, желаний, морали и жалости. Примеры сотен тысяч вымерших видов — «тупиковых ветвей» эволюции — это подтверждают. Так как у нас нет никаких оснований считать эволюцию живых существ остановившейся, то мы с уверенностью можем сказать, что практически все виды ныне живущих существ, в том числе и человек, являются «тупиковыми видами».
Единственное, что «нужно» природе — занять все возможные экологические ниши, в том числе — за счет патологических изменений вида, которые в нем происходят, когда он занимает новую природную нишу.
Изменения в окружающей нас жизни происходят быстрее, чем люди успевают их осознать. Экологический взгляд на мир позволяет хотя бы понять причины происходящего. Кто, кроме экологов, 20 лет назад предвидел, что в настоящее время половина населения России не будет иметь доступа к нормативно чистой питьевой воде и будет дышать воздухом, загрязненным вредными веществами в 10 раз больше, чем положено по стандартам Всемирной организации здравоохранения?


— Какие из существующих сегодня экологических проблем, вы считаете наиболее острыми?


— Современный мир находится в критической точке. Тут совпало слишком многое — и вершина полуторатысячелетнего цикла естественных климатических изменений, и достигшее губительного уровня воздействие антропогенного экологического кризиса, и огромное, невиданное никогда прежде население планеты.
Признаки этого глубочайшего кризиса — резкое изменение климата, рост природных катастроф, сокращение ресурсов чистой пресной воды и обрабатываемых земель, ухудшение здоровья населения, отказ систем естественного иммунитета человека, уничтожение множества видов живых существ, неконтролируемая климатическая миграция. Только из дельты Инда, где из-за уменьшения речного стока морская вода заместила пресную, бежали 150 тысяч человек.
Главных причин глобального кризиса, по сути, три.
Первая — объемы товарного производства, которые, с одной стороны, недостаточны для удовлетворения потребностей человечества, а с другой — в среднем в 2,5 раза (исходя из расчета экологической емкости Земли) превышают возможности планеты. Коллизия в том, что снизить производство невозможно — это приведет к коллапсу экономики в мировом масштабе.
Вторая — перенаселенность планеты. Большинство ученых считает, что оптимальная численность человечества, с учетом пределов потребления и производства, должна составлять от 600 миллионов до 1 миллиарда человек. Однако к середине прошлого года население Земли достигло уже 7,6 миллиарда человек и продолжает расти. Надежды на сокращение численности не оправдались. Наоборот, по прогнозам ООН, нас ждет беспрецедентный рост рождаемости, особенно в Африке.
Наконец, третья причина — планетарный экологический кризис, который происходит по велению матушки-Природы примерно каждые полторы тысячи лет. Предыдущий такой кризис протекал гораздо мягче, чем тот, который ждет нас. Он не был осложнен антропогенным воздействием и столь сильной перенаселенностью нашей планеты, да и ядерного оружия еще не придумали. Тем не менее, изменение климата и усыхание значительной части степей Азии, Африки и Америки вызвало несколько волн беженцев. Эти волны прокатились по всей Земле, разрушили большую часть развитых государств и вошли в историю как Великое переселение народов. В наши дни столь массовая миграция грозит полным коллапсом цивилизации и возможной ядерной войной...
Все это позволяет сделать, по крайней мере, три практических вывода.
1.Экономическое прогнозирование, не учитывающее состояние природной среды и здоровья населения,— неверно в принципе. В связи с этим ожидания экономического и гражданского роста Ближнего и Среднего Востока, Индии, Китая, ряда стран Африки и Латинской Америки ошибочны, потому что не учитывают последствия экологического кризиса, в частности — нехватку воды (в том числе пресной), опустынивание почв и разрушение инфраструктуры.
2. Для всех развивающихся стран и тех стран, которые еще не успели встать на этот путь, единственная возможность сохранить в ходе кризиса хотя бы часть населения — это экспансия, военная или экономическая, то есть прямой захват ресурсов у соседей (пример — арабо-израильский конфликт из-за Тивериадского озера). А значит, мировое сообщество должно быть готово к таким конфликтам;
3.Значительная часть нетронутых природных ресурсов, в том числе запасов пресной воды и неистощенных почв находится в России. Это говорит о том, что в скором будущем нас ожидает немало конкурентов, которые захотят овладеть этими богатствами. А друзей и союзников в период экологического кризиса не бывает.
Ситуация крайне сложная: решение проблемы невозможно никакими методами — ни технологическими (развитие технологий), ни военными (уничтожение противника), ни политическими (создание системы компромиссов).


— Какой выход видите вы?


— В сложных системах особенность критических точек (точек бифуркации) — в том, что они создают возможность значимых последствий в результате сверхмалых воздействий. Феномен таких воздействий был открыт Эдвардом Лоренцом и называется «эффектом бабочки». Смысл в том, что, образно выражаясь, взмах крыльев бабочки в нужное время и в нужном месте в силах породить ураган в Южной Атлантике.
Фактически единственная реальная форма защиты существования как своей страны, так и Земли в целом — в управлении экологическим кризисом, которое заключается в воздействии на системы ценностей лиц, принимающих решения в странах, максимально влияющих на состояние природы мира. В идеале системы ценностей элит должны «вырасти», если взять за пример роста возвышение потребностей согласно «пирамиде Маслоу».
Метод управления экологическим кризисом — это выдача математически выверенных прогнозов развития страны (региона, континента) в недалеком будущем (до 2050 года), с обязательным учетом воздействия экологического кризиса. Тогда все жители смогут получить достоверную информацию о развитии окружающего мира и своем месте в нем.
Для национально ориентированных элит, которые к тому же являются приверженцами потребительской системы ценностей, информация о «пределах роста», экологическом кризисе и его последствиях говорит только об одном: ни у нас, ни у наших народов нет будущего. На самом деле будущее есть. Но для этого надо отказаться от консьюмеристской системы ценностей и понять, что старая философия развития, которая, прежде всего, требовала количественного роста всего и везде и ставила проблемы экологии на самое последнее место, — такой подход к будущему уже невозможен. Надо выбирать другую систему ценностей, как это сделала, например, Япония в эпоху Мэйдзи (1868–1873).


— На ваш взгляд, требуются ли реформы на законодательном уровне?


— Требуется одна реформа — полная ликвидация всех государственных предприятий. Любое производство, так же как и любая собственность, должны находиться в частных руках. За государством — остается сфера контроля и обеспечения правопорядка, а также взимания налогов для поддержки малоимущих.

Лучший опыт — отечественный

— С 1 января в России стартовала «мусорная» реформа. Что вы думаете об этой инициативе Правительства?


— Почему-то бытует мнение, будто все проблемы «мусорной реформы» — в не налаженной пока еще системе раздельного сбора отходов. На самом деле проблемы раздельного сбора мусора никогда не существовало. Есть проблема нехватки перерабатывающих мощностей, связанная с отсутствием устойчивого сбыта на большинство товаров из вторичного сырья. Фактически успешно реализовываются отдельные фракции макулатуры, стеклобой, почти все виды пластика, искусственный щебень, в том числе — бой кирпича, все виды металлов, в последнее время — ветошь.
Люди по-прежнему имеют право разделять мусор и сдавать его разным фирмам — либо бесплатно, либо с получением возмещения за свой труд и потраченное время. Бесплатно делать никто ничего не обязан, а любые законодатели, решившие вменить это населению в безвозмездную обязанность, будут привлечены к суду. Для охраны среды разделение бытового мусора с последующей переработкой играет незначительную роль, так как общие объемы коммунальных отходов составляют всего 3-4% от общего количества отходов хозяйства страны.
Сейчас государство планирует поддерживать и стимулировать бизнес, который придет в мусорный кластер и бизнес, который будет строить новые мусороперерабатывающие заводы. Поддержка — субсидии по процентным ставкам банков и компенсация части прямых затрат на строительство. Но, к сожалению, как и всегда у нас, чиновники пытаются применить зарубежный опыт, он показывает, что более полувека назад мусор было выгодно сжигать — растущие города нуждались в энергии, а утилизация золы для страны, имеющей выход к океану, не представляла тогда проблемы. Такой опыт нам не подходит — как в силу слабой производственной дисциплины в нашей стране, так еще и потому, что регион наш является энергоизбыточным и строить новые мощности для производства энергии нам незачем — энергию будет некуда продать.
Лучший для нашей страны опыт создания промышленности по переработке отходов — это отечественный опыт. Пример других стран нам мало подходит. Там другая производственная дисциплина, другая стоимость вторичного сырья, другие запросы — нам, к примеру, нужно много искусственного щебня, а в Швеции нужна тепловая энергия. По развитости технологий полной переработки отходов наша наука — одна из передовых в мире. Государственная поддержка нужна только для того, чтобы на предприятия по переработке отходов было бы направлено достаточное количество этих самых отходов.
Наилучший способ переработки отходов — это их сепарация на фракции вторичного сырья (бумагу, пластик, металлы, стекло), переработка каждой фракции в отдельности (тут способов столько, что их невозможно перечислить), и в последующем — измельчение того, что осталось («хвостов», если использовать термин горняков), обеззараживание получившейся гомогенной смеси, соединение со связующими и литификация, то есть, превращение в безвредный нерастворимый камень с твердостью известнякового гравия. Это самый дешевый способ превращения отходов в товар. К тому же, искусственный щебень всегда имеет спрос на рынке, то есть его продажа сделает мусоропереработку прибыльной производственной отраслью и выведет ее из сферы обслуживания. Таким образом, в перспективе жители будут получать плату за то, что сдали мусор на переработку, а не платить за его вывоз со двора. Сейчас опыт литификации внедряется специалистами ООО «Новый Свет-ЭКО», создающими первый в стране завод по полной переработке мусора.
За последние годы специалистами ООО «Новый Свет-ЭКО» отработаны технологии глубокой переработки различных видов отходов, в том числе внедрены наилучшие доступные технологии, такие как:
— литификация фильтрата, то есть утилизация фильтрационных вод в безопасный инертный материал, который можно использовать для собственных нужд полигона, а также в дорожном строительстве;
— производство 4-х видов топлива из отходов, в том числе рдф, топливные брикеты из биоразлагаемых фракций, жидкое топливо, рдф-кокс (аналог коксового угля), пригодных для применения в котельных, ТЭЦ, цементной и иных областях промышленности;
— производство топливной щепы из древесных отходов для использования в котельных;
— утилизация полимерных отходов в рамках производства изделий из полимер-песчаного композита для благоустройства территорий и иных отраслей народного хозяйства: скамейки, люки, ограждения, тротуарная плитка и прочее;
— сбор свалочного газа для уменьшения пожароопасности и снижения неприятного запаха с тела полигона.
Технологии и современные решения, применяемые компанией, позволяют перерабатывать до 80% отходов, превращая мусор в товар. Причем указанные проекты реализованы не только на бумаге, но и в «металле» — производственные участки сформированы и готовы к эксплуатации. Остается открытым вопрос с выбором территории для размещения такого рода экотехнопарка. Его решение потребует согласования администрации региона, проведения экспертиз и публичных обсуждений проекта в соответствии с нормами действующего законодательства РФ.
Подобные экотехнопарки, мощность которых будет достаточна для переработки всех видов бытовых отходов, образующихся в двух регионах, планируются к открытию и Региональным оператором в Ленинградской области.
Таким образом, ближайшая перспектива решения пресловутой «мусорной проблемы» будет заключаться в создании коммерческих производств, выпускающих из мусора продукт, имеющий устойчивый спрос и перевода всей «мусорной отрасли» из сферы обслуживания в сферу товарного производства. Настанет день — и мы будем не платить за вывоз мусора с наших дворов, а получать деньги за сдачу сырья на мусороперерабатывающий завод.

В декорациях чужой пьесы

— Можно ли сказать, что «лицом» города является не только его архитектура, но и экология? Исходя из вашего огромного опыта, как бы вы оценили экологическую обстановку Санкт-Петербурга?

— Город должен быть, в первую очередь, Домом. Сосредоточением спокойствия, надежности и уюта. Местом, где есть защита, тепло, кров и пища. Местом, дающим силу. Местом, где хорошо. Местом, где объективная бессмысленность жизни ощущается хотя бы не так явно. Декорации чужой пьесы домом быть не могут. В нашем городе многое лишь нарисовано. Обозначенные символами явления обрели бы плоть, если бы к тому была человеческая воля. Та воля режиссера, которая придает бутафорскому папье-маше каменную твердость. Но нам не до наступления на реальность. Нам бы оборонится от давления ставшей враждебной окружающей среды. От неизбывных запахов сортира и помойки, от изматывающих шума и скрипа, жлоба — соседа, потной давки в метро, постоянного созерцания уродства вокруг — в душах, телах, поступках и мыслях сограждан, уродства, понятного в любом промышленном центре, но невероятного на фоне театрального имперского задника.
Разумеется, на это есть свои, объективные причины. Попробуем же разобраться в них подробнее и составим реестр того, что же нам мешает жить. Европейские города, ориентированные на господствующие западные ветра, имеют элитные жилые районы на своей западной стороне, а индустриальные, с дешевым жильем — на восточной. В Петербурге на западе лежало болото, плавно переходящее в пресное море. Элитные районы ограничивались узкими продуваемыми полосами, протянувшимися вдоль русел Невской псевдодельты. Сейчас, когда по набережным перекатывается непрекращающейся даже ночью поток автомашин, эти районы потеряли привлекательность. Чистый воздух остался на Крестовском острове, и то — временно, до введения в строй Западного Скоростного Диаметра, прокладываемого по морскому периметру, от Лахты до Автово.
Свыше 80% загрязнения воздуха дают именно автомобили. Более 80% патологических изменений человеческого плода во время вынашивания вызвано загрязнением воздуха. Успеваемость учащихся, живущих на первых этажах окнами на улицу, ниже, чем у сверстников, живущих в квартирах окнами во двор. Агрессивность и преступное поведение жестко связано с избытком в организме свинца, поступающего в воздух, в частности, при сгорании этилированного бензина. Город сопротивляется удушью — этилированный бензин запрещен к продаже, кольцевая автодорога, призванная оградить жилые районы от транзитного транспорта, строится, к нам импортируются очищенные на заводах Европы бензин и дизельное топливо, но положение не улучшается.
Как грязным воздухом дышат практически все горожане, вне зависимости от имущественного положения, так и невская вода по водопроводу поступает во все квартиры. Да, в некоторых домах стоят мощные фильтры водоподготовки, а все, кто может себе это позволить, покупают чистую воду в магазинах. Но 90% жителей Санкт-Петербурга пользуются водопроводной водой, иногда трогательно пытаясь ее очистить с помощью бытовых фильтров. На самом деле это практически бесполезно. Наши водопроводные трубы изнутри покрыты ржавчиной и слоем осклизлой дряни. В Неве в последние 3 года резко ухудшилось качество воды — видимо, как плата за подъем промышленности. Ладожские микроскопические обитатели озерной стоячей воды, все эти рачки и водоросли, за последние годы подразмножились. Попадая в Неву, они умирают, потому что в проточной воде жить не могут, и чистая ладожская вода превращается уже у города Кировска в протухший трупный бульон, газированный кавитационными пузырьками.
Большинство городов России за последние 20 лет перешло на водоснабжение из подземных источников. В Петербурге это невозможно. Вода под городом на глубине в сто пятьдесят метров есть, но — соленая. Солонее, чем в Финском заливе. Поэтому в наш водопровод поступает вода, которая более чем 15 лет назад покинула какое-нибудь болото в Заонежье или под Новгородом и затем последовательно отстаивалась в Онеге или Ильмене и Ладоге. Сине-зеленые водоросли, постоянные обитатели рек и озер, насыщали эту воду своими токсичными выделениями; сельское хозяйство подкармливало их своими стоками; промышленность добавила тяжелые металлы; с канализационными сбросами в воду попали бактерии.
Между тем, по берегам рек и озер, в оврагах и болотах растут горы мусора. Не то чтобы городской мусор некуда было девать — но ведь за размещение его на полигонах по захоронению бытовых отходов и мусороперерабатывающих заводах надо платить — а ведь как хочется сэкономить, купив липовую бумажку о вывозе куда положено мусора или токсичных отходов и скинув его в ближайшую яму, которая, скорее всего, связана с водоносным горизонтом. Так во Всеволожском районе оказались не пригодны для использования более половины колодцев и подземных источников.
Перебои с вывозом мусора, особенно в выходные и праздничные дни — проблема, знакомая обитателям любого района Петербурга. В частности по этой причине попытки строительства так называемых «элитных» домов заранее обречены на неудачу. В историческом центре эти дома возникают по соседству с трущобными районами, населенными потомственными маргиналами. Одни и те же системы отопления, водопровода и электроснабжения, общие воздух, мостовая и умирающий тополь на перекрестке — для хозяина процветающей фирмы из дома с консьержем и продавщицы хозмага из дома без консьержа. Такой же пирог из обитателей различных социальных слоев представляли собой дома Петербурга до массового внедрения лифтов.
Разумеется, Петербург погубила индустриализация. Несколько оправдывает лиц, ответственных за судьбу города, то, что они до последнего сопротивлялись размещению в столице мощных производств. Вынужденный перелом произошел во время Крымской войны, когда промышленник Путилов приступил к массовому выпуску канонерских лодок, необходимых для обороны города. Но потом, как следствие, появились металлургические заводы, высокие трубы, рабочие кварталы, массовое строительство доходных домов. Петербург окруженных парками особняков исчез навсегда. Промышленность давно уже не «кормит» город. «Реальный» сектор экономики неуклонно сокращается. Заводы выселяются в область, а то и вовсе закрываются. Но последствия индустриализации для городской среды, причем не только экологической, но и социальной, в ближайшие 2-3 десятилетия, будут, видимо, непреодолимы.

У планеты нет времени

— Могли бы вы поделиться своим опытом с молодыми специалистами: на что в первую очередь им нужно обращать внимание? Как продвигать свои экологические проекты?

— Осознание исчерпанности мира, переживаемого «конца времен», постепенно проникло в массовое сознание. Болезни, которые не победить лекарствами, деградация привычных мест отдыха, уплотнение городской застройки, увеличение потока автомобилей, на глазах усиливающееся загрязнение водных объектов, нехватка чистой воды, падение урожайности даже на садовых участках, топливные кризисы, увеличение числа людей с психическими отклонениями — все это доступно наблюдению среднего горожанина и легко отслеживается в пугающей динамике.
Особенно сильно факты экологических кризисных явлений действуют на молодых людей, заставляя многих из них задумываться над вопросом — что лично они могут сделать, чтобы остановить деградацию окружающей среды? Рассмотрим, как происходит процесс осознания причин экологического кризиса молодым поколением.
Первый напрашивающийся ответ на ваш вопрос — надо наказать тех, по чьей вине происходит разрушение природы, по всей строгости закона. Для этого их следует задержать и доставить в органы правопорядка. На этой идее было основано целое движение Дружин охраны природы, которое и сейчас имеет разветвленную сеть организаций по России и немало участников, выходящих в рейды по борьбе с браконьерством. Я также в свое время отдал дань оперативной работе. Правда, в ходе борьбы с браконьерством выясняется, что браконьеров меньше не становится. Обходя кордоны, нарушая законы, местные жители или городские начальники все равно убивают зверье и глушат рыбу.
Значит, людей надо воспитывать? Да, и лучше — на конкретных примерах, прямо на производстве. Привлекать к охране природы в быту, заставлять экономить ресурсы, приглашать озеленять двор. Ведь «кто сам убирает — тот не мусорит». И развернувшаяся мощная природоохранная пропаганда начинает приносить плоды — стали очищаться канализационные стоки, ужесточаются требования к чистоте промышленных выбросов, мусор отправляется на переработку.
А чище не становится. Потому что даже при искреннем желании сохранить природу в чистоте, мусор, оставляемый цивилизацией, убрать невозможно (об этом говорит наука термодинамика). Более того — в процессе уборки образуется новый, ранее не учитываемый, мусор. И максимум, что мы можем сделать — это переложить мусор в те места, где он до поры до времени будет незаметен.
Тогда, возможно, принять законы, по которым загрязнять природу станет экономически невыгодно? Пробовали. Заставляли делать водозаборы ниже по течению, чем канализационные выпуски, облагали драконовскими штрафами сверхнормативные выбросы. Выпускники биофаков шли в природоохранные инспекции и во власть — чтобы «у природы везде были свои люди» и «законы заработали». В итоге получился целый пласт различных полунаучных — полуконсалтинговых контор, которые совместными усилиями пролоббировали набор природоохранных законов, совершенно невыполнимых на реальном российском производстве, но позволяющих им лично неплохо существовать на бюджетные или грантовые деньги. А природу продолжали загрязнять «в виде исключения», поскольку любое человеческое действие в своей основе имеет разрушение природных объектов.
Осознав глобальность экологических проблем, молодой человек предлагает: а что, если обратиться к опыту зарубежных коллег, спасших Великие озера и очистивших Рейн? Увы, их опыт основан на недостижимых у нас технологической и бытовой дисциплинах, а также на перенесении большей части технологической нагрузки на другие страны. Тогда — будем сокращать потребление! «Мир должен быть переделан — начнем с себя». Станем вегетарианцами, сядем на велосипеды, будем находить идеал в простых здоровых удовольствиях, поселимся в коммунах и начнем массово применять макробиотику. Молодой человек, попавший в такое «экопоселение», очень скоро выясняет, что подобный образ жизни мало кому нравится. А нравится он почему-то в основном тем, кто не умеет работать (в том числе и на земле). А кто умеет работать, должен иметь стимул — а этот стимул, к сожалению, почти всегда антиэкологичен, так как представляет собой предмет роскоши — то, без чего вполне можно обойтись.
И вот, молодой человек, желающий узнать, как решить экологические проблемы человечества, понимает: сократить потребление — невозможно; переориентировать системы ценностей сколь-нибудь значительной части людей — невозможно даже под угрозой вымирания; сократить выбросы вредных веществ — возможно лишь до определенного предела; изменить мир кардинально — человечество не в силах, и это основной урок «процесса Рио». А что же возможно? Где-то отнять, где-то прибавить. Так давайте усредним на планете и производство, и потребление, равномерно распределив нагрузку на биосферу! Возникает вопрос: какой уровень жизни взять за базовый? Если всей планетой потреблять по меркам Запада в течение 10-15 лет, вся экономика сколлапсирует от нехватки достижимых нынешней техникой ресурсов. Если поприжать тех, кто побогаче — коллапс все равно наступит в течение 30-40 лет. Народы третьего мира, получив излишки продуктов и техники с Запада, начнут усиленно размножаться. Конечно, через 2-3 поколения рост населения у них замедлится, но у планеты нет этого времени.
Но какая же судьба ждет Россию? И что может в такой ситуации сделать для природы молодой человек, живущий именно в нашей стране и последовательно прошедший сквозь все искусы общественной экологической деятельности, описанные выше? Если с почти 100%-й уверенностью мы можем прогнозировать установление на ближайшие 20-30 лет «однополюсного мира ТНК», и образование глубокой пропасти, куда медленно сползет 4/5 человечества, то куда денемся мы? Примкнет ли Россия к «золотому миллиарду»? Или из ее состава вычленятся прогрессивные регионы, которые войдут в цивилизованный мир? А если и это невозможно — тогда стоит подумать об эмиграции? А что же делать с уникальными природными объектами, их же не увезти? Тогда, выходит, главное — охрана заповедников? Несмотря, возможно, и на противодействие местного населения? А как быть с опасностью глобальных техногенных катастроф — новый Чернобыль может достать и в Швеции? Значит, надо бороться за запрет производств, несущих высокие техногенные риски? Несмотря на ухудшение уровня жизни работающего на них населения и падение обороноспособности страны в целом?
Вот они — вопросы, на которые должно дать ответ экологическое движение молодому поколению. От ответов на них зависит поведение буквально каждого молодого человека. Экология, вообще, становится очень актуальной.

Оставить «экологический след»

— Юрий Сергеевич, какие направления в своей работе считаете наиболее важными, и какие задачи стараетесь решать в первую очередь?


— Моя организация — общественная. Это означает, что я занимаюсь не теми вещами, которые являются объективно самыми важными, а теми, которые субъективно мне наиболее интересны.
На сегодняшний день наиболее интересны мне размышления над изменениями человеческой этики в условиях нарастания экологического кризиса, то, что в науке называется «проблемой Лота».
Проблема, названная по имени библейского праведника — это проблема резкой корректировки нравственной системы ценностей у индивидуума, внезапно оказавшегося в состоянии крушения всех прежних привычных систем ценностей, как произошло с Лотом после получения им информации о скором уничтожении его родного города.
Примерно то же, что произошло с Лотом, происходит с каждым из нас, столкнувшимся с измерением своего личного «экологического следа» на планете.
Напомню, «экологический след» — это интегральная мера воздействия человека, народа, страны или человечества на среду обитания, позволяющая сопоставлять потребление ресурсов биосферы с ее способностью к их воспроизводству и ассимиляции отходов человеческой деятельности. Измеряется экологический след в глобальных гектарах, условных единицах, характеризующих экологическую емкость Земли. Несмотря на понятное упрощение, расчеты оказываются точны и легко проверяемы по отдельным параметрам.
Казалось бы, экологический след не может превышать биоемкости Земли. И в то же время расчеты показывают, что человечество потребляет много больше, чем может и должно. Как же это происходит?
Начался процесс перехода возобновимых ресурсов (растения, вода, воздух) в невозобновимые, безвозвратно уничтоженные или загрязненные. Идет накопление (депонирование в биоте) загрязнений. Причем — во всей биоте, включая и представителей человечества. Процесс уже неостановим, даже если человечество завтра исчезнет с лица Земли, мигрирующие загрязнения еще около 30 лет будут отравлять растения и животных.
Чтобы всем нам хватило одной планеты, на 1 человека должно приходиться не более 1,8 га продуктивной земли или «глобального гектара». Для сравнения: средний житель США использует 12,2 га (5,3 планеты!), средний европеец — 5,7 га (2,8 планеты), а средний житель Индонезии — всего 1,7 га (практически планетарную норму). Средний житель России использует 4,4 га (2,5 планеты).
Понятно, что ни россияне, ни американцы не согласятся уменьшить потребление до некоей рассчитанной учеными нормы и довести свой уровень жизни до среднего индонезийского. Напротив, практически любой народ в массе своей понимает, что лишь неуклонный рост производства гарантирует ему будущее — то есть, как говорила Черная Королева, «чтобы оставаться на месте, надо бежать изо всех сил».
Также понятно, что консьюмеризм в мировом масштабе победил и на место народов, решивших ограничить свое потребление, тут же придут народы, желающие резко повысить свой уровень жизни.
Так что мы легко можем прийти к следующим выводам — остановить рост населения и рост производства на планете невозможно; экологическая емкость Земли уже перегружена как минимум в 2 раза; в скором времени механизмы накопления поллютантов в различных средах перейдут предел летальных концентраций и станут, в случае попадания в человеческий организм, смертельными дозами, варьирующимися в зависимости от индивидуальных возможностей сопротивляемости организмов. Это будет реакция биоты Земли на источник ее отравления.
В нашем случае делить мир на спасаемых и оставляемых не придется — вероятнее всего, человек как вид прекратит свое существование полностью, как и прочие, зашедшие в эволюционный тупик виды. Но агония человечества растянется как минимум на столетие. Подчеркиваю, это будет не полноценная жизнь, а именно агония, борьба за выживание — впрочем, для жителей третьего мира это вполне нормальное состояние, при котором они будут продолжать рожать детей и надеяться, что вот-вот все наладится.
Законы выживания совершенно другие, нежели в обычном мире. Именно поэтому мы часто не можем понять политики стран третьего мира, к примеру, Китая — потому что они уже живут по той морали, которую нам еще только предстоит освоить.
В мире, живущем в условиях перерасхода ресурсов планеты, нет друзей, есть только конкуренты и временные союзники. Нет понятия безвозмездной помощи, потому что помощь своим конкурентам в потреблении ресурсов — опасна прежде всего для тех, кто ее оказывает. В этом мире не задумываясь, задраивают внутренние переборки отсеков подводных лодок в случае пробоин. В этом мире Ной и его семья лупит веслами тонущих людей, мешая им своей массой перегрузить Ковчег.

Город, где сбываются мечты

— Были ли в вашей практике проекты, которые особенно запомнились? Чему они вас научили, что дали?


— Для меня был очень важен проект по брендированию Ленинградской области. Я подошел к этой задаче по-своему, решив написать особый путеводитель — по удивительным и загадочным местам области. Путеводитель выдержал 4 переиздания, на его основе мы сделали на Ленинградском областном телевидении более 30 телепередач. Вопреки расхожему представлению, брендинг местности — это не создание красивого символа с дальнейшим его рекламированием. Возможно, так было во времена Достоевского, придумавшего бренд «белые ночи» и связавшего его именно с Петербургом — хотя в Стокгольме ночи летом такие же белые. Современный брендинг — это создание идеологии как развития, так и повседневной жизни территории. Это технология управления «рыночным поведением» как территории, так и живущего на ней населения. Это идеологическая деятельность, закладывающая основы для всех последующих этапов развития территории. Современный брендинг появился всего 20 лет назад. Его создателем является Саймон Анхольт, первым решивший управлять развитием стран путем управления их имиджем с использованием традиционных маркетинговых технологий.
Брендинг должен привлекать. Привлекать как инвесторов, так и туристов, как местных жителей, так и квалифицированных мигрантов. Сложность создания системы региональных брендов в том, что они должны быть основаны на реальных предпосылках, быть достоверными, и в то же самое время — уникальными, отличающимися от системы брендов соседей. Они должны носить индивидуальный характер и в то же самое время нравиться большинству. Но иного пути победить в конкурентной борьбе по привлечению ресурсов и целевой аудитории в регион, кроме как провести грамотное брендирование территории, нет.
Брендинг приводит к тому, что местность начинает диктовать формат поведения населению. На примере Петербурга это хорошо заметно — петербургская модель поведения, характеризующаяся повышенной внутренней дисциплиной, подчеркнутой вежливостью, рефлексией на грани здравого рассудка, соответствует холодности гранита и мрамора, потаенному кипению болотных масс, влажной атмосфере берега холодного моря... Но образ Петербурга не сложился сам по себе в сознании его жителей — над его созданием трудились сотни писателей, художников, общественных деятелей. Сейчас настало время провести подобную работу с Ленинградской областью.
Успешным брендингом в России прославился город Мышкин Ярославской области. Имея 6 000 населения, он принимает до 140 000 туристов в год, которые обеспечивают городу основной доход. В этом городе нет промышленности, кроме завода по изготовлению валенок, зато более 15 музеев, среди которых — знаменитый «Музей Мыши», более 10 гостиниц в самом городе и еще около 30 — в окрестностях.
Великий Устюг получил всероссийскую известность, как «родина Деда Мороза». После появления этого бренда, за первые три года число туристов, посещающих этот город, выросло с двух до тридцати двух тысяч в год, а теперь эта цифра перевалила за 200 тысяч. Товарооборот в городе за 7 первых лет существования бренда вырос в 15 раз.
Успешен стал бренд «гусиная столица России» для Олонца. Пролет гусей на север стал для местных жителей временем праздника. Туристы, приезжающие посмотреть на гусиные стаи, кормящиеся на местных овсяных полях, оставляют деньги и в гостиницах, и в кафе, и в сувенирных лавках.
В Ленинградской области, благодаря успешному брендированию, развивается кольцо из 11 монастырей в восточных районах региона. Монастыри становятся не только очагами духовно-религиозной жизни, но и «точками экономического роста». Притягивая десятки тысяч паломников, они создают предпосылки для развития ремесленных мастерских, сельскохозяйственных предприятий, гостиниц, кафе, культурных центров, служат точками развития художественной самодеятельности и краеведения.
Каждый город старается использовать в качестве бренда имя своего известного уроженца. Для Тихвина это — Римский-Корсаков и Тэффи, для Выборга — Агрикола и Торгильс Кнутссон, для Рощино — Эдит Седергран и ее кот Тотти, для Сясьстроя — Юрий Кукин. В их честь проходят фестивали, их именами называются парки и библиотеки.
Отлично работает бренд «последний замок» в Выборге. Действительно, расположенный там замок — последний западноевропейского типа, находящийся на территории нашей страны, и его наличие диктует поведение жителей города, создавая фон для постоянной игры " в средневековье«, выражающейся во множестве примет — от рыцарских турниров до средневековых блюд в ресторанах. Эта игра очень нравится приезжим и лежит в основе доходов здешнего малого бизнеса.
Брендирование важно не только для туристов и инвесторов в туриндустрию — это всего лишь две целевые группы из множества, на которые нацелено влияние брендов. Брендинг — многомерный процесс целенаправленного развития территории в сторону устойчиво привлекательного образа, а привлекательность — дело индивидуальное. Единственное общее для всех предложение от любого бренда — это предложение осуществления мечты.
Ленинградская область может позиционировать себя, как место, где мечты сбываются. Где люди обретают счастье, потому что получают то, к чему так долго стремились.
Здесь можно почувствовать собственную уникальность, работая на предприятии, выпускающем уникальную продукцию для всей России (электрокорунд, производимый в России только в Бокситогорске), можно в белом халате за пультом из научно-фантастического фильма давать энергию для освещения всего Петербурга (с Атомной электростанции в Сосновом Бору), можно жить в монастыре, покинув мир, а можно — в светской экологической коммуне, занимаясь сельским хозяйством в кругу интеллектуальных единомышленников (бренд «копорский чай из Гришино»), можно погрузиться в западноевропейское средневековье, а можно — в мир России 17 века. Потенциально успешными могут стать бренды «живая земля» , обозначающий быструю переработку отходов животноводства и птицеводства в удобрения, «вечная энергия», относящийся к выпуску и установке теплонасосов, «новый клондайк», под которым собраны технологии по добыче редкоземельных элементов из отвалов горной добычи...
Даже отрицательный бренд может стать положительным. Например, борщевик можно превратить в людском сознании, а затем и в технологической практике, из сорняка в источник биоэтанола (бренд «русская Бразилия»).
Брендинг территории — основа для дальнейшего планирования ее развития. Но он требует очень серьезной и вдумчивой работы, не прощает ошибок и нелепых выдумок. Вербализация особенностей территории — есть ключ к счастью ее населения.

Основная задача — рассказать правду

— Поделитесь своими планами на будущее. Какие новые задачи, направления наметили для себя?


— Недавно я выпустил книгу «Крах проекта „Человечество“ (мир в 2050 году)». Это — первая из большой серии работ, повествующих о наиболее вероятных вариантах развития цивилизации и человечества в среднесрочной перспективе. От прочих футурологических исследований она отличается учетом экологических факторов, влияющих на развитие стран и народов и популярным стилем изложения.
Моя основная задача была — рассказать правду о будущем представителям креативной части национально ориентированных элит различных стран, показать, что их надежды на оптимистический вариант развития научно несостоятельны, и поставить их перед необходимостью резко изменить систему ценностей. Я надеюсь, что таким образом — говоря правду о будущем — будет возможно управлять направлением и силой экологических кризисных явлений.
Сейчас наш авторский коллектив работает над книгами «Россия- 2050», «Ближний Восток — 2050», «Китай −2050». В планах также книги по Закавказью, Средней Азии, Среднему Востоку, Индии, Магрибу, Южной Африке и так далее.
 

Беседовала Мария Плюхина

28.05.2019
Источник: Журнал «Эковестник», №2 • 2019 г.

 

 


Loading Conversation